Станислав Никулин
31.12.2010 / 02:35
Прошедшая десятилетка в российском кино без труда делится на «до» и «после». В качестве своеобразного Рубикона выступил «Ночной дозор» Тимура Бекмамбетова. Картина средних художественных достоинств, но внушительных (для 2004 года и вовсе оглушительных и сенсационных) кассовых сборов. Продюсер Эрнст планировал снять «первый русский блокбастер» и он его действительно снял. Именно после бекмамбетовского «Дозора» стало ясно, что российский фильм может быть не только поводом для неспешных и, по большому счету, ничего не значащих интеллигентских разговоров, но и лакомым куском бокс-офисного пирога. Наиболее важным, впрочем, в этой истории было другое – выяснилось, что зритель готов воспринимать продукцию made in Russia наравне с уже привычными голливудскими образцами. На исходе 2010-го сия сентенция выглядит констатацией очевидного факта, но в 2004-м это было сродни маленькому локальному откровению.
После этого хилый, но ретивый новорожденный российский мейнстрим (немыслимое словосочетание для, скажем, 2001-го или 2003-го года) зажил своей жизнью. Жизнь эта и поныне вызывает массу вопросов. Чаще нелицеприятных. Однако отрицать сам факт его наличия глупо и бессмысленно. А это, как ни крути, уже какой-никакой показатель позитивных процессов (речь в данном случае, естественно, об индустрии кино, а не об искусстве кино). Негласным (впрочем, если судить по кассовым сборам, то самым что ни на есть гласным) лидером данного сегмента остается всё тот же Тимур Нуруахитович, в последние несколько лет взваливший на свои плечи и продюсерские функции. В стратегии Бекмамбетова подкупает одна простая вещь – кристально честное формулирование собственных целей и задач, а именно – зарабатывание денег путем выпуска качественного entertainment’a для широких слоев населения. И пока, стоит признать, ему это вполне удается. Зачастую подмена понятий намного страшнее неброской, но крепко сделанной работы. Бекмамбетов не тратит время на разглагольствования о вечных ценностях, он создает (точнее – пытается создать) конвейер по производству мейнстрима. Что уже немало.
В последние год-два стали популярны разговоры о новой русской волне. Если броситься в омут фамилий молодых (не по возрасту, а по стажу) режиссеров, то быстро выяснится, что их, режиссеров, не так уж и мало: Серебренников, Хлебников, Попогребский, Хомерики, Германика, Бакурадзе, Мизгирев, Сигарев, Вырыпаев, Федорченко, Мамулия, Герман-младший, Бардин и т.д. Картины этих авторов, как минимум, любопытны и, в широком смысле слова, действительно создают некий контекст, способный ретранслировать стороннему зрителю, допустим иностранцу, истинное положение дел в сегменте т.н. авторского кинематографа. Кроме того, не стоит забывать об Андрее Звягинцеве, вернувшим своим «Возвращением» Россию на фестивальную карту мира.
Через центральный вход в режиссуру заглянул Федор Бондарчук. Чей дебют, при некоторых очевидных вопросах, оставлял вполне благоприятное впечатление, чего, к сожалению, нельзя сказать об «Обитаемом острове», тяжеловесной, категорически несбалансированной экранизации братьев Стругацких. Федора Сергеевича модно ругать. И, наверное, его активная деятельность на рынке медиа (в самых разных ипостасях) даёт для этого повод. Но факт состоит в том, что без Бондарчука нулевые представить просто невозможно. И кое о чем это все-таки говорит.
После девятилетнего молчания, в 2007-м, в кинематограф вернулся Никита Михалков. Вернулся вполне удачно. На фоне всего остального его «12» выглядели работой настоящего мастера (каковым Никита Сергеевич, безусловно, и является). В этом смысле, продолжение «Утомленных солнцем» ожидалось с нескрываемым интересом. Но тут, пожалуй, впервые в карьере Михалков промахнулся. И промахнулся по-крупному. Что в условиях 2010 года, когда последствия экономического кризиса окончательно накрыли отечественный кинопром, выглядело тревожным предзнаменованием. Вопрос – если не получилось у Михалкова, то у кого тогда вообще может получиться? – возникал в голове сам собой. Однако стоит признать, что причины фиаско «Утомленных 2» кроются в художественной составляющей, а не пресловутом отечественном киноконтексте (что совсем недавно удалось доказать тому же Бекмамбетову с милым новогодним винегретом «Елки»).
В нулевых окончательно расправил плечи Балабанов. И если «Жмурки» и «Мне не больно» можно расценивать как не совсем удачные метания в поисках не близких режиссеру тем и смыслов, то последние картины – «Груз 200», «Морфий», «Кочегар» – дают наглядное представление о силе и мощи Алексея Октябриновича. Режиссера Балабанова можно беззаветно любить или люто ненавидеть, но оставаться равнодушным… невозможно.
В течение уходящего десятилетия заинтересованный зритель наблюдал за действом под названием «Герман снимает новый фильм». Работы по-прежнему ведутся, но, по последним данным, свет в конце тоннеля уже виден. Впрочем, как бы кощунственно это не звучало, спешка здесь действительно ни к чему. Снимает гений. Ему просто не надо мешать.
Отечественный кинематограф, как и Родину, не выбирают. Он таков, каков он есть. Со всеми плюсами и, увы, многочисленными минусами. Порой может возникнуть ощущение, что за кулисами всего кинопроцесса стоят не очень умные люди или люди, которые не до конца понимают, что со всем этим делать. Возможно, в этих подозрениях есть доля истины. Однако нельзя не признать очевиднейший прогресс по множеству показателей, уместившийся между 2001-м и 2010-м. Как обычно хочется большего, но говорить приходится о том, что есть. Маленькими, порой неуверенными, порой ошибочными шажками российский кинематограф движется в сторону светлого будущего. Остается надеяться, что оно (будущее) поджидает всех нас буквально за следующим углом…
Источник
0 комментариев:
Отправить комментарий